 | Артем Каждый | |||
 | Благодаря сетевому общению количество муз, конечно, может оказаться неконтролируемым. Была вот такая знакомая, я ей как-то открытку сочинил. Дружили сильно, а потом нет.
В праздничном убранстве каналы Айрка, Планета и Пашины конференции. На главную трибуну поднимаются товарищи... ну, я поднимаюсь скорее всех... а также и другие товарищи. Мускулистые мулаты проносят мимо Кысика, восседающую на строительных носилках, осыпанных лепестками туи. Это неотесанное ложе символизирует созидательный восторг, колоссальную умищную вместимость и задорный характер Кысика. Ей сегодня шестнадцать лет. Бравые гвардейцы кричат "Ура!" и подбрасывают Каждого семнадцать раз. Ловят шестнадцать. Такая сложилась традиция жертвоприношения.
Посмотрите на ее озорные глаза, спрятанные под пушистой челкой! Только-только она напекла холодца для гостей и, еще румяная от хлопот, теперь кокетливо поднимает поочередно то одну ладонь, то другую, игриво пошевеливая пальцами толпе, которая обуреваема вожделением. На самом деле это она смотрится в маленькие зеркальца, которые прикреплены у нее на запястьях с тыльной стороны. Ах, хороша, чертовка! Еще зеркальца прикреплены на обнаженных лодыжках и она порой опускает глаза долу, глядючи еще и на те хрусталы, внимающие красоте. А толпа, а толпа думает, что она строит глазки, и Каждый думает, что она кокетничает именно ему. Вот плутовка - обольстить Каждого и никого... Изловить бы да отшлепать, но это слишком смелые фантазии...
Ниспадающие лесным ручьем власы цвета каштана, отмоченного в козьем молоке, увенчаны туевым веночком. Обнаженные под туникой плечи придают ей еще больше сходство то ли с сильфидой, то ли с дриадой. Ай, заведет в чащобы, упутает в тенета и пиши - пропало все, что ни пиши! На ее плече сидит филин познания в пунцовых бархатных перчаточках, чтобы не оцарапал ее шерстку цвета персиковой прохлады. Филин дремлет и она беззаботно смеется.
И тогда Каждый, свекольный от смущения и тайной страсти, воспаряет над трибуной и еще выше, выше, выше Орлова... и оттуда вопит фальцетом, переходящим в тенор, потом баритон, бас и обратно в той же последовательности. Кыся смеется, но все же прислушивается: что там вопит Каждый?
Лиры, литавры, кифары и бубны играйте! - надрывается Каждый в вышине, -
Пойте, и пейте, и бейте в литавры и бубны!
Пейте, и сейте, и вейте в Эоловы арфы,
Вейте и рейте на рейде челнов полотнища!
Членов челнов челомощных на ленч собирая...
Так буровит Каждый, пытаясь ухватиться за какую-то мысль в своем горнем бурлеске.
- Любимая! - взывает он наконец рифмованно, одолевая тремор в конечностях, простираемых к ней.
- Сам ты любимый! - смеется над ним шаловница.
- О! От любимой слышу! - только и может вымолвить Каждый.
Кысик смеется все звонче, звонче, закидывает голову, обнажая кверху жемчуга зубов, и край туники многообещающе спадает с ее плеча. Ее интеллект сразу начинает волновать чувственность. И тогда Каждый, собрав в кулак всю свою внешность, находит нужную интонацию:
...Знаешь, кто и зачем двигает континенты?
Кто разметил Землю меридианами? Бог с ними, с параллелями... но кто - меридианами?
Кто научил моллюска делать жемчуг?
Кто сказал людям имена планет и звезд?
Кто повтыкал деревья корнями в землю?
Кто открывает розам лепестки на рассвете?
Угадай:) Правильно.
Я немножко двигаю континенты навстречу друг другу - ведь это так просто и нужно.
Я начертил на планете продольные полосы, чтобы знать, сколько еще между нами осталось.
Я долго беседовал с прорабом моллюсков и постиг его представление о прекрасном.
Я всем рассказал имена звезд и планет; я же их и придумал, чтобы они могли быть в стихах.
Деревья нужны именно листьями вверх, чтобы делать воздух, от которого трепещут твои ноздри.
Только лепестки розы на рассвете я не могу раскрыть. Они раскрываются сами, потому что мне этого хочется...
Так сказал он и шмякнулся оземь, обессиленный. Кыся еще немного смеялась над ним, но неужто уже нежно?..
Кысенька! Мы с тобой сделаны из одного текста. Мы с тобой одного крою - ты и я:) Поэтому поздравляю тебя с твоим зимним Днем рождения не только как поздравлятель, но и просто для счастья.
Сентябрь 1998 г. | |||
|
