Тайный советник всегда хочет, чтобы в нем ценили не только могущество власти, но и блеск ума
 

Владислав Сурков дал давеча Михаилу Леонтьеву большое и дружеское интервью, в котором поделился своими эзотерическими представлениями о власти, о времени и о себе.

Сладость закулисы всегда рождает горечь закадровости. «Я не политик, а помощник политика», – скромно подчеркивает Сурков. За глубокими рассуждениями о природе модернизации, традиций, суверенитета, власти вообще, виден блестящий интеллектуал. И это должно быть оценено не только работодателем, но и широкими… вообще-то, не широкими, а узкими массами людей, способных к такой оценке.

Потому что многие высказанные идеи – они же совсем, как в противоположном лагере. Если не по содержанию, то по высоте полета. Он ведь во многом такой же, как фрондирующие интеллектуалы. Сурков даже покушается на святость Трубы: «Я представляю себе целый пласт людей, для которых есть только Рублевка и ниточка трубы до сибирских болот…». И тут же следует интересный тезис о том, что для многих цивилизаций причиной гибели были не потрясения, а скука, каковая и нам грозит. «Сон разума», «мало мотивации»… Очень смело и неортодоксально. Могло бы даже стать манифестом какой-нибудь арт-группы «Война-2».

Творчество Суркова разноформатно и в каждом формате содержит некие послания. Можно обсуждать содержание посланий – оно там есть. Но куда интереснее их адрес.

Скажем, если гипотезировать причастность Суркова к роману «Околоноля» (а эта причастность в любом случае состоялась), то не может не бросаться в глаза аудиторная адресация произведения. Это отнюдь не «Наши» или «молодогвардейцы», роман вообще прошел мимо них. Он был адресован совершенно противному лагерю, стремясь обрести ценителей именно там, именно среди противостоящей охранителям эстетствующей передовой интеллигенции, настроенной на Пелевина (который для Дубовицкого был не столько образцом для подражания, сколько кодом доступа к определенной аудитории).

Получается, что наиболее высокие и особо пестуемые образцы творческого самовыражения предназначены не своим, а чужим? Либо с определением «свои-чужие» – не все так просто? Своим-то хочется быть среди чужих, а не среди «Наших». Понять можно.

Любопытно, что этот эффект не без обиды отмечают сами «молодогвардейцы». Одна «молодогвардейская» блоггересса после выхода «Околоноля» писала с некоторым удивлением: «…основные «фанаты» Владислава Юрьевича находятся отнюдь не в провластном лагере, а по другую сторону баррикад – по крайней мере, если судить по количественным показателям публичной активности… Вот и последние слухи – дескать, «Русский пионер» выпустил под псевдонимом роман Суркова – нашли самый горячий отклик отнюдь не в осколках движения «Наши» и даже не в «Молодой Гвардии». О событии в мире беллетристики написали Кашин, Барабанов, Литвинович и другие постоянные фанаты. Чувствуешь себя в связи с этим как-то даже не у дел. За меня все отлично сделали другие люди, даже удивительно, что в АП не платят им зарплату».

Если Дубовицкий – Сурков, то в адресации своего романа он изменил своим подопечным. И они имеют право на ревность. Но ему-то зачем постоянно обращаться к противному лагерю? Вот главный вопрос.

Конечно, найдутся завистники, которые увидят в творческом замысле Дубовицкого страдания тайного советника Мерзляева, которому хотелось бы, чтобы хорошенькая артистка рассмотрела в нем стих и душу, а не только власть и всесилие. Чтобы публика рукоплескала и наперебой запризнавала своим, крича: «Ну, какой же вы сатрап? Вы же отец родной!» Но, я полагаю, Сурков с Дубовицким достаточно умны, чтобы хотеть таких рулад в буквальном смысле.

У меня есть конспирологическая гипотеза, что журнал «Русский пионер» вообще был создан, как стенгазета «Кремлевские зори», – под будущий роман «Околоноля». Тайный подземный лаз из кремлевских застенков к цвету творческой интеллигенции. Чтобы передовая общественность сочла своим! Впрямую-то с передовой общественностью общаться нельзя, ибо идеологически и, что хуже того, стилистически – вражеские лагеря. Монтекки и Капулетти.

Конечно, Дубовицкому нужны не «Наши», ему нужны «не-наши». Но и «не-нашим» тоже нужен Сурков. Такой вот противоестественный союз интеллекта и… интеллекта. Сумевших в «Русском пионере» подняться над политическими предрассудками.
«Околоноля» продолжается. Подземные ходы интеллекта из властных редутов в лагеря стилистической противоположности прокапываются. Теперь с Михаилом Леонтьевым. Цените.
 
Андрей Мирошниченко
09.12.10
Оригинал статьи на портале Slon.ru