 | Акакий Донка | |||
 | Раньше трамвай был самым демократичным видом транспорта. Его билет стоил на копейку дешевле троллейбусного и на две — автобусного. А теперь трамвай влачит свои железы, капитализированный и оболганный.
А еще были трамваи, в них было место для тети кондуктора. Там один нереспектабельный старичок попросил у меня остаток моего бублика, и я впервые в жизни не знал, что мне делать. Кем бы я был теперь, если бы не место для тети кондуктора, занятое нереспектабельным старичком?
В трамвае встретил я девочку с фиолетовыми ногами. В давке мне не дали нацепить очки, и хорошо, потому что я так и не понял, что это были первые в Ростове лосины. Мне вспомнилось из раннего:
Дивен луч, описавший компостер,
Незнакомый с рукой контролера.
Эти дырочки помнят тебя.
...или даже из еще более раннего. Женщина такая штука... Поразительные чудеса творит она с человеческим организмом.
Опаздывая на бессмысленный экзамен в студенческие годы, я впервые понял в трамвае, что люди живут как-то не туда. А значительная часть — вообще в обратную сторону. Там, в тенетах пассажирства, началась философия, неуловимый “заяц” моей души. Помню еще: стоял я, нетрезвый, напротив поручня и задавал ему вопросы и удивлялся ответному глубокомыслию.
Общество выросло из трамвая, как из штанишек. Но это был искромечущий локомотив истории и три копейки давали право. Сколько сейчас стоит попасть в локомотив истории? Или: где в автомобиле можно приделать компостер, чтобы тебе с другого конца передавали талончик и чтобы возвращал ты его обратно, исполнив никем не предписанное? Нет в автомобиле такого места.
Я к шестому маршруту отношусь, как к Гринвичу. Он рос, как город. На каждом этапе своего развития он соединял мандариновых бизнесменов с холодной степью, хоть степь становилась все дальше. Шестой маршрут двумя железными нитями привязывал друг к другу два городских полюса. Трамвай с незатейливой шестеркой во лбу поддерживал сообщение, чтобы север не забыл про юг, и наоборот.
Как шпион, я не сажусь в первую “шестерку”, а выбираю ту, что понекапризней. Скорость не перевалит за сто, и не того жду я. Чу, с правой стороны обгоняет меня другой, свежевыкрашенный трамвай. На голове водителя его чудятся мне знакомые черты, милая семитская физиономия с признаками срезанной бороды. Это Лев Бердон жмет на газ, неужели? Или брат его? Или сестра?
Эх, Русь-трамвайка, куда мчишься ты? Уже с таким грохотом не ездят. Вывезешь ли ты меня куда-нибудь на Майами-Бич, где мулатные негритянки мурлыкают свой вечерний соул?
Негритянки мне чужды. Да и как к этому соулу приделать фиолетовые ноги, чтобы это были первые на Майами-Бич лосины? Не получится ни фига. Через точку пространства можно проложить только одну рельсу, параллельную данной. Где тут кондуктор? Мне, пожалуйста, талон и два штрафа.
ноябрь 1993 года | |||
|
